Когда глаза привыкнут к темноте - Страница 44

Его все звали Мрак – хотя это не было его именем. Дурацкий, напыщенный псевдоним, наспех придуманный им в самом начале профессиональной деятельности, он вел его по жизни и задавал тон всем начинаниям своего обладателя. Этот псевдоним уже появился в титрах многих передач и документальных фильмах, но вот что странно: все работы Мрака были объединены вполне определенной тематикой. Эпидемии и катастрофы, войны, и человеческая жестокость, и нищета… Вот что попадало в беспощадный глазок камеры Мрака. Он стал известен после документального фильма, повествующего о людях, живущих на свалке. Колония человекообразных, обитающая среди отбросов мегаполиса, существовала по собственным законам. У нее были свои грешники и святые, гении и злодеи, красавицы и чудовища, олигархи и изгои. Эти существа ели, пили, любили, болели, умирали и хоронили друг друга тут же, в горах мусора. Не все из них были алкоголиками, а некоторые имели в городах семьи и даже ухитрялись им помогать. Огромный город изрыгал массу полезных вещей, которые еще можно было использовать, – просроченные лекарства, косметику, пищу. Главное, конечно, продукты. Богатые люди выбрасывали почти новую одежду, обувь, мебель, бытовую технику. Порой жители свалки находили деньги и драгоценности. Все это можно было продать, передать родне, употребить самим. Свалка – это поле чудес – кормила, грела и хоронила своих обитателей, но не выпускала их из своих зловонных объятий. Никто из попавших туда уже не возвращался в нормальную жизнь.

Но что считать нормальной жизнью? Когда съемочная группа отправилась перекусить в автобус, Мрак не пошел с ними. Кусок сейчас не пойдет в горло никому, обеденный перерыв – всего лишь маскировка для легкого «под-давона», как выражался помреж. Сейчас достанут из-под сиденья бутылку, разольют по пластиковым стаканчикам, опрокинут в глотки теплую, скользкую водку. Мрак поморщился. Он не пил, не любил хмельных, ненавидел пьяных.

Симпатичного оператора пригласила к себе местная примадонна Тамара. Там, в обычном мире, Тамара считалась когда-то красавицей – полная, свежая, с гладким и правильным лицом, нежным и певучим голосом. Когда-то у нее было свое жилье, уютная квартирка, заставленная мягкими пуфиками, обшитая рюшками, пахнущая сладкими пирожками и сладкими духами. Тамара преподавала сольфеджио в музыкальном училище и была одинока – замуж не вышла, родители умерли, сестра с семьей жила в провинции. Все свободное время Тамара отдавала друзьям. Она умела и любила принимать гостей, организовывать пикники, готовить еду и подбирать напитки. Последние и погубили учительницу сольфеджио. Начиналось все с бокала тонкого вина во время дружеского застолья, с бутылки пива на природе. Потом у Тамары появилась привычка выпивать на ночь рюмку коньяку – для крепкого сна. Уровень жидкости в бутылках, стоящих в баре, понижался стремительно. Тамара пила не только на ночь, но и днем, потягивала вино, сидя перед телевизором. Во имя экономии она перешла на спиртное классом пониже, ценой пожиже. Пару раз она являлась на урок нетрезвой. Руководство училища подумало-подумало, да и уволило по сокращению спивающуюся сотрудницу. Первый шаг за порог родного училища стал для Тамары последним шагом в пасть зеленого змия. Назад пути не было. Теперь у нее появился толковый повод «утешаться» алкоголем, теперь женщина прикладывалась к рюмке с утра. Ее сестра, общавшаяся с Тамарой только по телефону, но сделавшая абсолютно правильные выводы о ее состоянии, забеспокоилась. С миссией «Спасти тетю» из города Краснодара выехала в туманный Петербург племянница Нина. Она оказалась молчаливой, серьезной девушкой, быстро устроилась работать в супермаркет кассиршей, два раза в день протирала в квартире полы и спала на краешке дивана в гостиной. Однако бутылки из бара и холодильника выбрасывать почему-то не спешила…

Что произошло потом, как Тамара оказалась в комнатке коммунальной квартиры, – женщина не помнила. Документы свидетельствовали, что обмен был произведен совершенно законно, по взаимному согласию сторон. Да только вот беда – из этой комнаты бывшую учительницу сольфеджио выселили. Оказалось, она была не куплена, а снята на два месяца. Тамара оказалась на свалке, сама не зная как. Впрочем, болезнь ее пришлась в унисон здешней атмосфере. Женщина не только не пропала, но процветала, став королевой этого микрокосма. У нее был почти настоящий дом – ярко-оранжевая палатка, не без кокетства убранная, в которую она с гордостью проводила гостя.

– Вот тут спальня моя, – сообщила она гостю, широким жестом указывая на гнилой матрас, укрытый обрывками цветастого покрывала. – Садитесь прямо сюда, не стесняйтесь. Простите, стол не убран с обеда… Желаете закусить?

На столе – дощатом ящике – стояла полупустая банка красной икры, валялись вперемежку куски хлеба, шоколадные конфеты, огрызки бисквитов.

– Мы хорошо питаемся, вы не думайте. Вот икорка – срок годности месяц как вышел, а что ей станется за месяц? Про шоколад я уж и не говорю, там портиться нечему. Грешна, люблю сладенькое, потому и полнею. Вот смотрите на меня и, верно, думаете – экая толстуха! Но ничего, держусь, держусь в форме. Смотрите, тут у меня одежда, нет-нет, это белье, мужчинам нельзя. А тут косметика, вся французская. Духи тоже французские, вот даже флакон непочатый. Это я для Ниночки храню, для племянницы. Вот пойду к ней в гости и подарю…

В палатке и в самом деле стоял запах духов – печальный, горьковатый запах, смешанный с вонью отбросов, немытого тела, тяжелой болезни. Мрак не сводил глаз с женщины, что, бормоча, раскидывала по матрасу какие-то тряпки. Тамара была немногой из обитателей свалки ухитрившейся сохранить человеческий облик. Несмотря на постоянную нехватку воды (самая большая драгоценность местного Клондайка!), несмотря на дурную пищу и воздух, она все еще выглядела прилично и пристойно, все еще была хороша собой, как помятое яблоко-паданец. Мрак вдруг представил, что вот он останется здесь, на помойке, будет жить в оранжевой палатке с этой женщиной, пить дрянную водку, питаться отбросами… И знать, что теперь он на своем месте. Он мог бы стать таким же… Что он сделал в своей жизни? Кому помог? Он хуже даже той племянницы Ниночки, выгнавшей из дома больную алкоголизмом тетку. Хорошо бы начать пить водку – должно быть, очень приятен хмельной туман, дарящий злое веселье и глухое забвение.